Здрасьте, Марина! Вот время нашел - звоню.
Предлагаю одновременно выйти
на нашу общую авеню
(впрочем, учтя, как она шустрит,-
это все же скорее стрит).
Я надеюсь, меня простил
бы поэт, придумавший этот стиль.
Тем более - так уж Господь положил -
стрит - та самая, где он жил.
И в русской поэзии один, между прочим,
разглядел - даром что сам еврей -
под вывеской какой-то случайной молочной
коричневые, представьте, крылышки дверей.
И не только - он много чего вмещал
в разглядывании дерева или там лица.
Жаль - избыток юмора помешал
разглядеть все именно здесь и до конца.
А впрочем, над Сеной, Гудзоном и Темзой
он занят все там же.
А мы, разглядывая его стихи,
сами себе отпускаем грехи,
ибо, плотно усевшись в лужу,
видим, что, в общем, других не хуже.
Просто он говорил, что мокрое - мочит,
а мы принимаем это, как и ждут от нас, - молча.
Сами видите - такой разговор
требует выхода на оперативный простор.
21 июля 1985
|
|
