Наши судьбы переплетались без конца, как косички его дочки Нюши и
спутанные волосы моего сына Миши и дальше они всместе играли, а мы с
ним вместе выступали, и когда говорили о Ленинграде, как правило, все
время говорили "Кукин - Клячкин", "Клячкин - Кукин", то есть наши
фамилии были неразделимы, мы с ним очень много городов проездили вместе
и пуд соли съели, естественно...
И вот я здесь по поручению клуба, нашего знаменитого клуба "Восток"
поздравлял Женю с 60-летием. Это было 22 марта здесь в Ленинграде, от
имени шестидесятников мне было поручено его 60-летие отметить,
поздравить и спеть песню. Я спел оптимистичную песню, где поздравил
Женю, сказал, что все у тебя в конце будет хорошо в конце.
Спустя четыре месяца я Женю видел последний раз. 22 июля я с ним
встречался последний раз в гостях у его друга недалеко от Тель-Авива,
сам Женя жил в Ариэле. 22-го у меня был концерт в Ариэле, устроенный
Женей Клячкиным, и после этого мы вместе поехали в гости к его другу,
где Женя был очень радостный, потому что все у него стало на места, все
стало хорошо. Он поверил в свои силы, так как убедился на своем
60-летии, что его любят в стране, знают и уже собирался сюда ехать
выступать. Я сказал, что я ему помогу, помогу сделать его гастроли, и
мало того, у него появилась новая перспективная работа, он был в очень
хорошем настроении, на этом мы и расстались. Больше я Женю не видел. 30
числа он от сердечного приступа погиб в 30 метрах от берега в
Средиземном море, находясь в гостях у своего друга, к которому долго
собирался, но наконец-то приехал. Вот так, не успев начать даже свой
пикник, Женя решил искупаться, пошел в море, и в этом море оказалось ни
конца ни края, остался только берег с друзьями.
До этого мы с Женей вместе были сопредседателями 1-го Израильского
бардовского конкурса, который происходил в Центре Культуры, организован
был Центром Культуры русскоговорящих репатриантов, живущих в Израиле
наших ребят; уровень был очень высоким, людей там наших было очень
много, и все как раз из Харькова, из Киева, все они были там тоже
победителями, лауреатами, оказалось, что это такой уровень, как будто
Союзный фестиваль был. Очень серьезные ребята, очень хороший фестиваль,
и мы с Женей были сопредседателями и не могли никак выбрать лучшего. Мы
дали десять мест, там за голову схватились, говорят: "Как так? Столько
мы не можем призов давать". А мы говорим: "Мы не можем разделить,
настолько высокий уровень, настолько интересные ребята."
После этого я, потрясенный увиденным, что культура наша туда
заносится очень серьезно, и что все там рады тому, что происходит, что
фестиваль действительно дело полезное даже для Израиля, шел по улице
и неожиданно написал такую молодежную песню. Под впечатлением этого
фестиваля, чирикнул, так сказать. Это не песня, так, три куплета
всего. Очень довольный всем происходящим, я шел по улице и неожиданно
в голове получилась такая песня. Я ее спел там по радио, не зная о
будущих событиях, Женя был жив, он уехал в Ариэль, а я, значит, 21
числа придумал такую песню.
Жизнь, мой путь, увы, исповедим,
осознал я это в раннем детстве.
Раненую душу залечи, Иерусалим,
Мне никуда от этого не деться.
Мне никуда от этого не деться.
Я бродягой жил, любил и был любим,
кладов не искал, не ждал наследства.
Я прямым путем пришел в Иерусалим,
и никуда от этого не деться.
И никуда от этого не деться.
Я от солнца прячусь, я по улочкам брожу,
я гляжу - никак не наглядеться.
Я домой кусочек счастья увожу,
мне никуда от этого не деться.
Мне никуда от этого не деться.
Ну вот, сказал я "кусочек счастья", а увез огромное горе. Не стало
Жени Клячкина. Не стало человека, с которым мы жили все эти года, не
стало автора песен, новые песни он уже не напишет, не стало человека,
которого любили, человека очень неповторимого, человека очень
оригинального. Но нам остались его песни, осталась его ироническая
улыбка, осталась его горечь, осталась его страсть и осталась любовь к
нам, к нашей Родине, несмотря на то, что он уехал в Израиль, все его
песни заполнены любовью к нашей стране, к нашей Родине. "Баллада о
Пскове", "Мелодия в ритме лодки", его бесконечно любимый город
Санкт-Петербург, Ленинград. "На Театральной площади", "Этот город, он
на вид угрюм...", "Очень серый в городе туман..." и так далее. Все
песни Клячкина всегда были отражением нашей действительности, наших
бед, наших радостей - это осталось. Остался его облик, запечатленный на
видео-, кинолентах. То есть он остается с нами.
Таланты не погибают, они умирают, они уходят, оставляя себя все
равно на века в своих произведениях и в нашей памяти. Это очень
печально, что так случилось, но смерть Жени была мужественной,
красивой, если можно говорить о смерти так, - он отплыл от берега в
бескрайнее море... и оставил нас на берегу.
Похоронили его в пустыне, то есть недалеко от основной трассы
небольшое кладбище, где ни травинки, ни былинки. Даже нет дерева, которое
бы склонилось над ним. В одной из песен Клячкина есть слова:
"Спросит: "Любите цветы?" (А я люблю траву!)..." - там нету даже
травинки. Это голая земля обожженная солнцем, его похоронили в саване,
опустили в эту раскаленную землю, засыпали землей, закрыли плитой и
сверху будет стоять такая же плита, как у всех. Там никаких нету
отличий одной могилы от другой. Так что там лежит Евгений исаакович
Клячкин, неподалеку от Ариэля.
Я спою песню Евгения Клячкина, единственную песню, которую я, в
общем-то правильно играю, в какой-то степени. Я знаю все его песни, я
их пел всегда, и "Сигаретой опиши колечко...", и "Не гляди назад, не
гляди...", и многие, многие песни... Это песня без названия...
Сколько названо дорог...
Прощай, Женя Клячкин, прощай, мой друг. Пусть земля тебе будет
пухом.
|
|
