| По черепу молотит дождь,
молотит дождь по мокрым стеклам,
и повергает ветер мокрый
дома в медлительную дрожь.
Какую грусть и полноту,
какие мерные созвучья
рождает заурядный случай
и монотонный ровный стук.
Его биеньем снесены,
спокойно отплывают мысли,
где "видится не столько смысла,
сколь равнодушья тишины.
Ну, например: как свой черед
имеет всякая погода,
так мысль, что властвует народом, -
лишь та, которой ждет народ.
Нет, новизны здесь не найдешь:
к чему готов, тому и править.
Мы можем умничать, лукавить,
но толку с этого - на грош.
Увы, предел есть для всего:
предел любви и пониманья,
и счастье первоузнаванья -
околица, свое село.
А дальше - смутный, чуждый лес,
где все не только незнакомо,
но все совсем не так, как дома -
иных законов темный блеск.
Как в стан опасного врага,
туда идут лишь одиночки,
отодвигая влажной ночью
околицу на полшага.
И в этом все?.. Я так и знал:
нет и намека на открытье -
всего лишь слабое наитье,
и вновь пуста моя казна...
В какой бы красочный наряд
мы сказанное ни одели -
на дне короткая идея,
всего два слова: шум дождя.
| |
