Аудио 
| Здесь дождь и дым, и улица,
Туман и блеск огня.
Честняга:
Глупцы, придурки, умники,
Послушайте меня,
Как честностью прославиться,
Живя в добре и зле,
Что сделать, чтоб понравиться
На небе и земле.
Я знал четыре способа:
- Покуда не умрешь,
Надеяться на Господа...
Хор:
Ха-ха, приятель, врешь!
Честняга:
Я слышу смех, иль кажется
Мне этот жуткий смех?
Друзья, любите каждого,
Друзья, любите всех -
И дальнего и ближнего,
Детей и стариков...
Хор:
Ха-ха, он выпил лишнего,
Он ищет дураков!
Честняга:
Я слышу смех. Наверное,
Я слышу шум машин,
Друзья, вот средство верное,
Вот идеал мужчин:
Берите весла длинные,
Топор, пилу, перо,
И за добро творимое
Получите добро,
Стучите в твердь лопатами,
Марайте белый лист,
Воздастся и заплатится...
Хор:
Ха-ха, приятель, свист!
Ты нас считаешь дурнями,
Считаешь за детей.
Честняга:
Я слышу смех. Я думаю,
Что это смех людей.
И я скажу, что думаю,
Пускай в конце концов
Я не достану курева
У этих наглецов.
О, как они куражатся,
Но я скажу им всем
Четвертое, и, кажется,
Ненужное совсем,
Четвертое (и лишнее)
Души (и тела) лень.
За ваши чувства высшие
Цепляйтесь каждый день,
За ваши чувства сильные,
За горький кавардак
Цепляйтесь крепче, милые...
Хор:
А ну, заткнись, чудак!
Чего ты измываешься?
Ты хлебало заткни!
Чего ты дорываешься
Над честными людьми.
Земля и небо - Господа,
Но нам дано одно.
Ты знал четыре способа,
Но все они - дерьмо.
Но что-то проворонил ты:
Чтоб сыто есть и пить,
Ты должен постороннему
На горло наступить.
Прости, мы извиняемся,
Но знал ли ты когда,
Как запросто меняются
На перегной года,
Взамен обеда сытного,
Взамен "люблю-люблю" -
Труда, но непосильного,
С любовью по рублю.
И нам дано от Господа
Немногое суметь,
Но ключ любого способа,
Но главное - посметь,
Посметь заехать в рожу
И обмануть посметь,
И жизнь на жизнь похожа!
Честняга:
Но более - на смерть.
Декабрь 1967
Предоставляю каждому судить
Кого здесь надо просто посадить
На цепь и за решетку. Чудеса.
Не лучше ль будет отвести глаза.
И вновь увидеть золото аллей,
Закат, который пламени алей,
И шум ветвей и листья у виска,
И чей-то слабый взор издалека,
И над Невою воздух голубой,
И голубое небо над собой.
И сердце бьется медленней в груди,
И кажется - все беды позади,
И даже голоса их не слышны.
И посредине этой тишины
Им не связать оборванную нить,
Не выйти у тебя из-за спины,
Чтоб сад и жизнь и осень заслонить.
Сентябрь 1967
| |
